ЧАСТЬ 1
ОТ ГУТЕНБЕРГА ДО ЭДИСОНА
Глава 1
Начало
Долгое время популярной музыки как таковой не существовало. Нет, конечно, и в давние времена были популярные песенки — народные или исполняемые уличными музыкантами. До нас даже дошли тексты некоторых из них. Но вот были ли они действительно популярны? Это еще вопрос. Хит-парадов тогда не печатали, и даже после того, как в середине 1440-х годов Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок, ему было не до них. Еще бы, ведь Святого Писания никто не отменял, да и королевские указы не желали подолгу пылиться на столе редактора. Так что не удивительно, что очередь к печатному станку на много лет вперед была забронирована представителями закона и веры. И им явно было не до развлечений. Как, собственно, и самому Гутенбергу, на свою голову сподобившемуся открыть первую типографию.
Доподлинно известно, что до музыки очередь дошла только в 1575 году, когда два предприимчивых англичанина — Уильям Берд и Томас Таллис, выбив у королевы эксклюзивное право на печать музыкальных произведений и нотной бумаги, опубликовали первую набранную типографским способом партитуру. Разумеется, это было их собственное сочинение — сборник мотетов, то есть коротких церковных хоралов. Сегодня они назвали бы его «Лучшими хитами», но тогда ограничились скромным «Cantiones sacrae», то есть «Священные песнопения».
Разумеется, партитуры существовали и до XVI века, благо еще в 1000 году (или что-то около того, а если быть точными — в 1025 году) бенедиктинский монах Гвидо Аретинский догадался изобрести используемый и по сей день способ нотного письма. Перебравшись из родного Парижа в итальянский городок Ареццо, он задумался о том, что пора бы навести порядок в столь непростом деле, как нотная запись. Не думаю, что дело было в навалившейся на него в итальянской провинции скуке, так как тысячу лет назад «столичный» Париж мало чем отличался от какого-то там Ареццо. Тем не менее после нескольких недель на хлебе и воде в тесной келье Гвидо явил миру свое бессмертное творение — пять строк нотного стана и семь нот — от «до» до «си». За что ему, собственно, по сей день благодарны все композиторы и за что его по сей день ненавидят все шестилетки, чьи родители вдруг ни с того, ни с сего решили, то их чада обязаны учиться музыкальной грамоте.
Казалось бы, после всего этого дела у средневекового шоу-бизнеса должны были пойти в гору, но не тут-то было... Ни тебе переполненных стадионов, ни миллионных тиражей, ни «золотых» дисков, ни контрактов с мейджорами. Максимум, на что могли рассчитывать композиторы тех лет — это место органиста в церкви или должность придворного музыканта при каком-нибудь знатном вельможе. Да что уж там говорить, если даже сам Бах (да-да, тот самый Иоганн Себастьян) большую часть своей жизни прослужил органистом, мотаясь по церквям в поисках хлеба насущного. Нет, конечно, порой композиторам и тогда удавалось напечатать одно-другое свое произведение. Но, как вы понимаете, при таких-то тиражах о гонорарах мечтать не приходилось. Да и с авторскими правами в те времена было ничуть не лучше, ем сейчас.
Так что композиторам жилось, можно сказать, несладко. Как, собственно говоря, и их фанатам: радио не работает, интернет лагает, по MTV сплошные сериалы, да и концертов приличных днем с огнем не сыщешь. Рассказывают, что однажды даже такому известному композитору, как Гендель, пришлось отмахать пешком (!) полтысячи километров, чтобы послушать коллегу-органиста. А какой уж тут популярной музыке может идти речь?..
Все начало меняться ближе к середине XVIII века, но, к сожалению, ни Бах, ни уже упомянутый Гендель, этих перемен не застали. Во-первых, «святая инквизиция» ослабила свои путы и музыка наконец смогла выйти за пределы церковного надзора. Во-вторых, среди монархов вдруг стало модно интересоваться искусством, в связи с чем началось соревнование между сильными мира сего, кто из них самый изысканный и просвещенный. В-третьих, резко упали цены на клавесины, и теперь каждый более-менее состоятельный гражданин мог позволить себе открыть у себя на дому свой собственный клуб, правда тогда они еще именовались салонами. В-четвертых, была изобретена опера. И, наконец, в-пятых, родился Моцарт.
Ну, к Моцарту мы вернемся чуть позже, а пока поговорим об опере.
Глава
2
Немного
об опере
Оперу, как и
спагетти, «Феррари» и организованную
преступность, изобрели итальянцы.
Несмотря на то, что Италия тогда состояла
из десятка мелких княжеств, графств и
королевств, жить красиво там любили и
умели, как нигде. Вероятно, причины этого
стоит искать в наследии Римской империи,
но столь глубокие погружения в историю
в наши планы не входят. Однако, как ни
странно, первыми о том, что музыка
способна не только нести слово божье,
но и развлекать, додумались именно
итальянцы. И это буквально в пяти шагах
от Ватикана!
С появлением
оперы связана одна несправедливая, но
довольно любопытная история. Первую
оперу, как доподлинно известно, в самом
конце XVI века (приблизительно
в 1597-98 годах) написал флорентиец Якопо
Пери (1561-1633). Из ее названия — «Дафна» —
можно заключить, что основывалась она
на древних мифах (язычество в сердце
католического мира! Этот факт не перестает
меня удивлять. Куда только смотрела
инквизиция?) Тем не менее что-то там у
Пери не заладилось. То ли спонсоры
подкачали, то ли погода, то ли акустика
в зале была ни к черту, но опера особого
впечатления на зрителей не произвела.
А может и сама «Дафна» была не ахти каким
шедевром. Так или иначе, а убедиться в
этом мы не можем, так как партитура
первой в истории оперы до наших дней не
дожила. Не сохранилась. Так что причины
провала Пери остаются тайной, скрытой
в веках.
Это, конечно,
любопытно, но в чем же тут несправедливость
— спросите вы. А несправедливость в
том, что никто не помнит, кто такой этот
самый Якопо Пери. Зато все помнят, кто
такой Клаудио Монтеверди (1567-1643) из
какой-то там Кремоны, чей «Орфей» (1607)
фактически стал только третьей из
известных нам опер, но большинство
(кроме специалистов, разумеется, а теперь
и вас) считает, что именно он изобрел
оперу. Мало того, второй оперой было еще
одно произведение Пери — «Эвридика»
(1600), написанная за 7 лет до «Орфея» и не
только использовавшая тот же античный
сюжет, но и сохранившаяся до наших дней.
Вот вам и несправедливость.
Опера с самого
начала придумывалась ради развлечения
публики. Именно поэтому в ней использовались
мифические сюжеты, так как они давали
весь спектр возможностей для того, чтобы
поразить зрителя. Поэтому поначалу на
первом месте в опере стоял не исполнитель
и даже не композитор, а владелец театра
(он же часто постановщик и режиссер).
Именно последний искал тему, заказывал
либретто, придумывал декорации и
спецэффекты и лишь потом обращался к
композитору за музыкой. Радовать глаз
тогда казалось важнее, чем радовать
слух. Но продолжалось это недолго.
Композитор вскоре все же взял свое.
Оказалось, что
создание опер — дело не из дешевых, а
публика быстро пресыщаясь, требовала
все новых и новых постановок. Именно
композиторы и нашли выход из сложившейся
ситуации. Изначально опера более чем
полностью состояла из речитатива,
положенного на музыку (нет, на рэп это
было совершенно не похоже), и больше
напоминала музыкальный спектакль, чем
то, что сейчас мы привыкли думать об
опере. Но однажды какой-то неглупый
человек придумал разбавить театральное
действие ариями — вставными вокальными
номерами с запоминающимся мотивом, в
которых исполнитель мог продемонстрировать
всю широту диапазона своих связок и
свое вокальное мастерство. И если
владельцы театров и постановщики
спектаклей восприняли данное нововведение
как лишнее загромождение действия и
посягательство на оригинальность своего
творческого замысла, начавшая было
скучать публика приняла новинку на
«ура». Еще бы, ведь теперь у нее появились
настоящие хиты, которые можно было даже
напевать самостоятельно в узком семейном
кругу. По крайней мере, теперь итальянцам
было, чем заняться в душе.
Успех арий был
таким ошеломляющим, что буквально в
считанные месяцы их количество разрослось
просто до неприличных размеров. После
самых убойных номеров публика аплодировала
стоя и вынуждала солистов повторить
номер на бис. А бывали случаи, когда
самые ударные хиты исполнялись несколько
раз подряд, так то вскоре во всех театрах
появились объявления приблизительно
следующего содержания: «Приносим свои
извинения уважаемой публике, но в связи
с тем, что метро закрывается в полночь,
количество выступлений на бис строго
ограничено. Дирекция».
Вот тут-то
музыка и стала по-настоящему популярной.
Тогда появились
и первые настоящие звезды. И все они
поголовно были мужчинами. Дело в том,
что о феминизме женщины тогда еще не
думали, так как им было не до этого —
детская смертность была высокой, так
что женщины еле успевали пополнять
прирост народонаселения, какие уж тут
театры? Поэтому все роли исполнялись
мужчинами. А для того, чтобы происходящее
на сцене хоть как-то походило на правду,
в спектаклях присутствовали и женские
образы, воплощаемые в жизнь юношами,
которым с возрастом свойственно терять
способность брать высокие ноты. Но и
это казалось бы железобетонное препятствие
было с успехом преодолено.
Так в опере
появились кастраты. Да уж, чего только
не сделаешь ради любви к искусству и
жажды славы...
Одним из самых
известных и популярных кастратов был
Фаринелли (1705-1782), подлинный Майкл Джексон
XVIII века. Не будем надолго
задерживаться на его персоне, благо о
нем снят довольно интересный и поучительный
фильм, с которым может познакомиться
любой желающий. Так что если вы хотите
подробностей — посмотрите, не пожалеете.
Весьма достойное кино. Напоследок
отметим лишь такой факт из биографии
Фаринелли: однажды король Испании Филипп
V настолько был очарован
талантом певца, что нанял его, чтобы тот
каждый вечер специально для него исполнял
его любимые хиты — одни и те же четыре
популярные арии. Остается надеяться,
что выходные, премиальные и 13-я зарплата
у Фаринелли все же были.
Итак, теперь
мы смело можем утверждать, что с появлением
оперы наконец появилась популярная
музыка со всеми вытекающими отсюда
последствиями — с хитами, гастролями,
«корпоративами», высокими гонорарами
и настоящими звездами. Ну а теперь пришла
пора обратиться к главной звезде тех
далеких времен — Джастину Биберу XVIII
века — Вольфгангу Амадею Моцарту.
[ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ]
No comments:
Post a Comment